– Миша, – Сара, хватая меня за руку, встаёт на ноги. – Дай ему время. Подумать хотя бы. Подожди. Ломать себя непривычно для них. А он слишком резко всё оборвал. Я видела его… в ту ночь. Мне позвонил Райли, пока ты спала, и попросил помочь. Ами осталась с тобой, и я поехала. Было ужасно смотреть на него. Он не пьёт, как и Райли. Для Топов это табу. Лёгкие алкогольные напитки, вроде вина, и то в малых дозах и не в день, когда проводится сессия. Для Николаса алкоголь смертелен, по словам Райли. Он первый раз в жизни видел своего друга в таком состоянии. Как он объяснил мне, что в опьянённом состоянии его разум становится свободнее, возвращая его обратно. И я слышала, как он просил у кого-то отдать ему тебя. Скулил. А губы были в крови. Ужасно больно было смотреть на него и помогать Грегори стирать кровь. Я не видела такого, и больше не хочу видеть. Словно он перевоплощался в кого-то другого. Незнакомого. На моих глазах. А утром, как будто ничего не было. Встал, не разрешил Грегори даже притрагиваться к его спине. Спросил Райли, почему тот не на работе, и требовательно послал его в офис, готовиться к пресс-конференции. Даже в глазах Райли я видела панику. Он сам сказал, что это не Николас. Кто-то другой.

Бегаю взглядом по лицу Сары, и могу только вздохнуть. Ведь знать, как ему было сложно вдвойне больнее. Мои же воспоминания уже затёрлись, потерялись в слезах и печали. А его продолжают жить.

– Я не понимаю, зачем наказывать так себя? – Шепчу, поправляя сумку на плече.

– Правила. Но он один из тех, кто безоговорочно следует им. Редко, даже Топы наказывают себя физически. Настоящий, прирождённый Мастер поступает именно так. Это в его крови, возможно, генетически. А, возможно, привычка. Обычно верхние ограничивают себя в сессиях, как на сухом пайке. Неделю иногда две. А в основном их исключают из клубов и следят, чтобы не навредили окружающим. Но, повторюсь, это очень редко и в основном с новичками, которые жаждут получить домспейс, – ловит мой непонимающий взгляд.

– Это такой период времени, когда верхний не контролирует себя. Он ловит что-то вроде наркотического опьянения, и для этого есть следящие за ним учителя. Они обрывают сессию. Думаю, Николас, с тобой в ту ночь поймал именно его. Он настолько верил в твою виновность, и жаждал наказания, которого ты ему не давала, что с ума сошёл. Но он умеет контролировать это. И по видеозаписям… да, прости, я их видела. Нам с Райли необходимо было знать, что произошло до наказания Николаса. Он очнулся раньше от твоего крика. Предполагаю, что именно в тот момент, у него произошёл некий щелчок. А слова Райли добили его. Так можно и свихнуться, потерять полностью контроль. Этого Райли и боялся, а вышло всё наоборот. Он утопил в себе жажду доминирования и садизма.

– И как это может помочь мне?

– Не знаю. Но ты должна это понимать. Иногда они не понимают, что делают. Николас умеет контролировать себя, очень жёстко. Им можно только восхищаться. И боюсь, что из-за любви, которую он познал с тобой, ему будет возвращаться туда очень болезненно и страшно. Как для тебя видеть его мучения. Я не знаю, что тебе посоветовать. Сама не понимаю, как бы я поступила на твоём месте. Но, наверное, так же. Хотя внешне он спокоен, а внутри у него происходит ураган из разных эмоций. Прошлое и настоящее разительно отличаются, как и от его сущности. Ему необходимо помочь найти золотую середину. Он придёт к ней, но ты нужна ему для баланса. А сейчас дай ему осмыслить всё, сама же почитай литературу про тему. Выбери то, что для тебя приемлемо. Мы так делали с Райли. Это помогло, – она потирает меня по плечу, пока я всматриваюсь в тёплые зелёные глаза.

– Сара, зачем ты ходила с ним на свидание? – Задаю вопрос, который до сих пор меня тревожит.

Отнимает свою руку от меня и отступает назад. В её взгляде мелькает паника, и сразу же потухает.

– Устала прятаться. Когда я встретилась с ним в супермаркете. А он по ним в принципе не ходит, то понадеялась, что, возможно, это поможет мне через него познакомиться с Райли. Как будто всё, так и было…

– Но ты сказала, что встретила мужчину, влюбилась, – перебиваю её.

– Да. Про Райли говорила. Пока мы с Николасом обедали, я упоминала, что люблю подчинение, но сейчас у меня никого нет. Николас мне не предлагал себя, а спрашивал о тебе. И да, я сказала ему о той ночи, потому что верила в его силу и возможность помочь тебе. Ведь ты словно ожила с ним. И я хотела счастья для тебя. Он упомянул, что у него есть знакомый, с которым он может меня свести. Я надеялась, что это Райли. В тот вечер мы ждали его, как мне думалось. Но это оказался не он. Николас дал ему мой телефон, а я просто извинилась за ошибку. Прости, что поступила так. Но твоя реакция, если честно, меня обрадовала. И тогда, когда я говорила тебе гадости, то хотела подтолкнуть тебя к Николасу. Не знаю… боже, мне до сих пор стыдно, потому что я лишь пыталась хоть как-то вытащить тебя из того ада. Прости, миллион раз прости меня.

– Ничего. Я простила, – улыбаюсь ей, поправляя волосы, и указываю рукой на выход.

– Не переживай. Твой уход тоже может его подтолкнуть к решению. Ты для него важна, как и он для тебя. У вас ещё так много будет ссор и непонимания, Миша. Поверь, тут необходима стальная выдержка, – заверяя меня, двигается со мной мимо стеллажей.

– Я стараюсь. Но пока сама не разобралась, чего хочу от него. Нам обоим необходимо время. Спасибо, что рассказала. Теперь многое встало на свои места.

– Если будут ещё вопросы. Ну, про тему, то с удовольствием расскажу, – смеясь, она обнимает меня за плечи.

– Спасибо.

– Какие планы? – Интересуется Сара, когда вы выходим из библиотеки и не спеша направляемся к ученическому корпусу.

– Вечером две съёмки. И ещё встреча с Дэйвом перед ними. Одна сучка разбила мою камеру, – обиженно сообщаю ей.

– Ты не рассказывала. У нас есть ещё час. Может быть, позавтракаем? – Предлагает она.

Киваю, отпуская немного свои проблемы, хотя сложно уйти от них. Они во мне живут. Но и, правда, сейчас необходимо немного остудить разум и подумать позже, что делать. А самое главное, кем быть.

– Как себя чувствуешь? – С улыбкой интересуясь, облокачиваюсь на стойку второго этажа фотостудии.

– Лучше, хотя бы температуры нет. Ты как? Слышала…

– Забудь. Всё хорошо, – обрываю её, не желая развивать тему.

– Ладно. Дэйв ждёт тебя в кабинете. Самая первая дверь справа, – Линда указывает рукой в нужном мне направлении.

– Спасибо.

Глубоко вздыхая, подхожу к двери и стучусь. Расслышав голос Дэйва, вхожу, покрываясь румянцем за инцидент, в котором участвовала совершенно случайно.

– Привет. Как дела? – Живо интересуется он. Оглядываю небольшую комнатку, даже без окна. Вся завалена какими-то папками и рисунками, фотографиями и плёнками.

– Привет. Хорошо, – отзываюсь. Указывает мне на стул напротив стола. Сажусь на него, опуская на пол рюкзак.